История отечественных пистолетов-пулемётов для РККА, СА и РА
Этой статьёй мы начинаем цикл, посвящённый непростой истории создания отечественных пистолетов-пулемётов с 1926 г. по настоящее время.
Необходимость создания лёгкого и удобного в обращении автоматического оружия выявилась ещё задолго до 1-й мировой войны. Наиболее простым способом удовлетворения этой потребности военнослужащих отдельных специальностей стало оснащение мощных армейских пистолетов (Mauser, Parabellum) приставными кобурами-прикладами. Однако они обладали одним существенным недостатком — отсутствовала возможность ведения мощного «пулемётного» огня хотя бы и в сравнительно небольшой промежуток времени, и на сравнительно близких дистанциях стрельбы. Этого недостатка были лишены пистолеты-пулемёты, впервые появившиеся в итальянской и германской армиях в 1-ю мировую войну и заслуженно получившие прозвище «траншейная метла» (9-мм пистолет-пулемёт. Ревелли обр.1915г. и 9-мм пистолет-пулемёт. Шмайссера обр. 1918 г.). Причём, компоновка и конструктивные особенности последнего для многих конструкторов разных стран на долгие годы стали образцом для разработки собственных систем. Наверно лучшее определение термина пистолет-пулемёт появилось после 1944 г., когда произошёл окончательный отказ от навязывания несвойственных этому оружию функций (например, наличие штыка и возможность прицельной стрельбы на запредельные дальности). Итак, пистолет-пулемёт — это индивидуальное автоматическое оружие ближнего боя, сконструированное под пистолетный патрон и предназначенное для поражения живой силы противника на дистанциях до 300 м. Его роль и место в системе отечественного стрелкового вооружения не всегда были правильно оценены, что в совокупности с определёнными техническими просчётами и привело к сравнительно короткому периоду боевой службы.
А начиналось всё так. Военная реформа 1925 г. предполагала перевооружение РККА. Стрелковое оружие было основой вооружения армии и специалисты Главного артиллерийского управления (ГАУ) зорко отслеживали тенденции его развития за рубежом. И поэтому, совсем не случайно, в программу перевооружения была включена работа по созданию отечественного пистолета-пулемёта. На основании этого, в декабре 1926 г. 5-й секцией Арткома совместно с 1-м отделом Учебно-стрелкового Управления ГУРККА были впервые отработаны технические требования для проектирования отечественного пистолета-пулемёта, которые были утверждены протоколом Арткома № 1290 от 28.12.1926 г. Требования уложились в одиннадцать пунктов:
— Вес 9 фунтов;
— Действительность огня до 500 шагов;
— Темп стрельбы 600–700 выстрелов в минуту;
— Огонь одиночный и автоматический;
— Магазин на 50 патронов;
— Патроны пистолетного типа (при этом допускается использование патрона для пистолета Parabellum);
— Смены ствола во время стрельбы не требуется;
— Удобная прикладка и носка;
— Наличие приклада;
— Охлаждение ствола воздушное;
— Калибр 9 мм.
Окажись эти требования незыблемыми (особенно в типе применяемого патрона), отечественная оружейная история, видимо, пошла бы по другому «руслу» и не пришлось бы возвращаться к этому вопросу через семьдесят лет. Но как известно, она, история, не имеет сослагательного наклонения. В отношении выбора калибра произошло разногласие: представители 1-го отдела Учебно-стрелкового Управления считали возможным ограничиться калибром 7,65 мм (Браунинга), как более лёгким и дающим возможность носить больший запас патронов, а 5-я секция Арткома, учитывая, что данное оружие предназначено для действия в непосредственном столкновении с противником, настаивала на калибре 9 мм — как «более убойном».
«Прения» по этому вопросу продлятся почти два года, а пока проектирование пистолета-пулемёта поручили Тульскому оружейному заводу, который был, мягко говоря, не совсем рад этому решению — «заедала» серийная продукция, которую к тому же тоже нужно было модернизировать. А тут ещё более глобальная задача — создание нового вида оружия. Сетования ТОЗа были небезосновательными — в то время проектирование механизмов оружия производилось эмпирическими методами, что сулило долгий и трудный путь подбора наивыгоднейшего энергетического баланса автоматики и обеспечения требований прочности деталей при минимальной массе. Ведь первые зачатки «теории и расчёта» появятся только в начале 30-х годов, и основывались они именно на разработках новых для отечественной оружейной промышленности видов оружия пистолетов, автоматических (самозарядных) винтовок и пулемётов.
Неизвестно что повлияло на дальнейший ход работ — слёзные просьбы ТОЗа, или здравый смысл в достижении поставленной цели, но груз единоличной ответственности за порученное дело распределили на всю оружейную отрасль. Пока шли споры о выборе калибра ТОЗ всё-таки подтвердил звание флагмана советской оружейной промышленности — Ф. В. Токарев, практично рассудив, что отечественный револьверный патрон по баллистическим характеристикам никак не хуже 7,65-мм патрона Браунинга, да и к тому же производится серийно, занялся разработкой пистолета-пулемёта именно под этот, вроде бы совсем неподходящий для автоматического оружия патрон. И правда, для обеспечения подачи патронов из магазина, пришлось модифицировать (обжать) дульце гильзы собранного патрона. Уже в ноябре 1927 г. Токарев представил первый образец своего пистолета-пулемёта на полигонные испытания.
Автоматика пистолета-пулемёта основывалась на принципе отдачи свободного затвора. Спусковой механизм куркового типа позволял ведение одиночного и автоматического огня, для чего вместо обычного переводчика были применены два спусковых крючка — передний для автоматического и задний — для одиночного огня. Магазин коробчатый двухрядный на 21 патрон присоединялся снизу через окно ложи, при этом его направление в окно происходило по пазу задней стенки рукоятки цевья. Фиксация магазина производилась с помощью защёлки, вращающейся в горизонтальной плоскости. Пистолет-пулемёт имел автоматический предохранитель (автоспуск), действовавший на курок и не дававший возможность произвести выстрел при не докрытом (не дошедшем до крайнего переднего положения) затворе. Неавтоматическим предохранителем от случайного выстрела служил флажковый предохранитель, поворачивавшийся в поперечной плоскости оружия и блокировавший перемещения спусковых крючков назад (типичное токаревское конструкторское решение). Процесс заряжания пистолета-пулемёта происходит по довольно сложному алгоритму (впрочем, в то время никого не смущавшему): 1 — поставить затвор на затворную задержку, для чего оттянуть затвор назад и, удерживая его, поднять вверх кнопку затворной задержки (на правой стороне затворной коробки) и при этом отпустить затвор (движение которого вперёд ограничит зуб затворной задержки). 2 — движением вправо или влево вперёд повернуть защёлку магазина на 90 градусов, вставить магазин и вернуть защёлку в исходное положение. 3 — включить предохранитель от случайного выстрела. 4 — оттянуть затвор несколько назад и отпустить его в переднее положение (при этом патрон из магазина будет дослан в патронник). 5 — доложить командиру «Оружие заряжено и поставлено на предохранитель!» и быть готовым к стрельбе.
Масса без магазина | 2,8 кг |
Масса пустого магазина | 0,102 кг |
Вместимость магазина | 21 патр. |
Длина | 99,5 см |
Ширина | 4,7 см |
Длина ствола | 48,2 см |
Длина нарезной части ствола | 44,4 см |
Темп стрельбы | 1100–1200 выстр./мин |
Число частей при полной разборке | 60 |
Число частей для чистки | 8 |
Начальная скорость пуль | 308 м/с |
Длина прицельной линии | 62,5 см |
Прицельная дальность | 100 и 200 м |
Прицел имел довольно примитивную, но вполне практичную конструкцию в виде двух подъёмных щитков для дальностей 100 и 200 м. Запасной магазин помещался в гнезде затыльника приклада (оригинальное, но не очень практичное решение — в стрессовых ситуациях и на морозе процедура смены магазина становится проблематичной). Увеличение длины ствола до 482 мм позволило повысить скорость пули по сравнению с револьвером Нагана на 36 м/с, что обеспечило достаточно высокую её пробивную способность: на дальности 200 шагов почти 80% пуль побивали четыре дюймовых доски при критерии гарантированного поражения цели — пробитие одной. Однако, при стрельбе практически на каждом магазине было получено по одному утыканию патрона в пенёк ствола со значительной деформацией дульца гильзы, что суммарно составило недопустимо большую величину — 4,8%. Задержки в стрельбе не были связаны с условиями испытаний т. к. и в нормальных, и в затруднённых (запыление) условиях эксплуатации проявлялись в равной мере. С кучностью стрельбы, особенно очередями тоже не совсем заладилось. На дистанции 100 шагов эллипс рассеивания пуль по вертикали едва укладывался в габарит грудной мишени, а на 200 шагов для этого уже требовался габарит ростовой. Хотя, пока этот факт тоже никого не смутил — на тот момент отсутствовали критерии (требования) оценки кучности, опыт стрельбы и просто не с чем было сравнивать. В общем, результат вполне обнадёживал — оставалось доработать тракт подачи патрона и привести в норму общую длину образца более похожего на карабин, чем на пистолет-пулемёт. Кстати, тот факт, что пистолет-пулемёт. Токарева не удовлетворил трём важнейшим пунктам технических требований 1926 г. (см. таблицу ТТХ) вроде бы никого не смутил. Резюмируя результаты испытаний, 4-я секция Арткома 31 декабря 1927 г. поручила полигону определить наиболее рациональную длину ствола. «Поручить научно-исследовательскому опытному полигону (НИОПу) провести стрельбу на кучность боя и пробивное действие со стволом, обрезанным на 10 и 20 см, причём каждый раз при подрезке ствола следует соответственно обрезать цевьё ложи и ставить на конец ствола мушку. Одновременно поручено конструктору Токареву по образцу с укороченным стволом изготовить пять п. п., устранив задержки — утыкание». В апреле 1928г. полигон отчитался о проведённых работах, представив результаты испытаний и не сделав заключения (далее станет понятно почему, он также имел особое мнение по поводу применяемого патрона).
В общем, оказалось, что укорочение ствола и на 10, и на 20 см не изменяет характеристики рассеивания пуль по сравнению с длинным стволом во всём диапазоне дальностей от 200 до 700 шагов. Да и пробивное действие пуль уменьшилось не очень значительно — не более, чем на 15% от первоначальной на дальности 200 шагов, а на дальности 700 шагов и вовсе не изменилось. Пока Токарев занимался доработкой своего образца, вопрос о калибре перспективного пистолета-пулемёта был поднят вновь по настоянию конструкторов, параллельно работающих над разработкой армейского пистолета и 6-го отдела АУ курировавшего эти работы. В июне 1928 г. 6-й отдел АУ запросил НИОП о его мнении о калибре пистолета-пулемёта, на что полигон ответил, что наиболее желательным было бы принятие на вооружение калибра 9 мм (как наиболее распространённого в настоящее время). Однако предпочтение следует отдать патрону системы Браунинг (в настоящее время известен как патрон 9×17), как более простому и обладающему хорошей баллистикой. Чем патрон 9×17 проще патрона 9×19, который упомянут в ТТ 1926 г., — непонятно. А уж про хорошую баллистику — тем более. Через много лет его прототип — патрон 9×18 Макаров практически «похоронит» пистолет-пулемёт для Советской армии, разрабатывавшийся в рамках ОКР «Букет» (1969–1974 гг.). Но это будет очень нескоро. А пока, в июле 1928 г. 6-я секция Арткома, рассмотрев результаты испытаний самозарядных пистолетов, в своём журнале за № 465–1928 отметила: «…вопрос о калибре и патроне для пистолета должен быть решён в срочном порядке». Со своей стороны 6-я секция Арткома считала калибр 7,65 мм достаточным, но, с точки зрения обеспечения гарантированного убойного действия, продвинула «патрон типа Маузер калибра 7,63 мм — который будет удовлетворять своему назначению. Этот патрон будет подходить также и к п. п., т. к. баллистические его качества (кучность и пробивное действие) будут вполне приемлемыми для производства действительного огня на 800–1000 шагов». Решить этот вопрос окончательно должен был штаб РККА.
И вот, 31 июля 1928 г. штаб РККА сообщил своё Решение за номером 38859, что он «вполне присоединяется к постановлению Артиллерийского комитета, изложенному в журнале от 7 июля 1928 г. за № 465, в отношении калибра и патрона для пистолетов и пистолетов-пулемётов». Далее, 10 августа 1928 г. Артком «с целью точного совпадения калибра этого патрона с калибром существующей винтовки и единства поверочного инструмента» решил принять для пистолета и пистолета-пулемёта калибр 7,62 мм. Данное Решение Артком сообщил ТОЗу 10 августа 1928 г. за № 52514/9р в котором указал, что «проектируемые и изготавливаемые по заданию Арткома пистолеты-пулемёты должны изготавливаться под патрон Маузера калибра 7,62 мм». Одновременно было выдано задание тульскому патронному заводу (ТПЗ) на изготовление 10 000 шт. 7,62 мм патронов типа Маузер. К концу 1928 г. ТПЗ эти патроны изготовил, а полигон, в свою очередь, испытал. По результатам испытаний 6-я секция Арткома 23 мая 1930 г. постановила:
«1. Утвердить для первой валовой партии 7,62 мм патроны типа Маузер с пулей плакированной томпаком и с капсюлем к патрону револьвера Наган. Установить начальную скорость для изготовления патронов 410 +_12,5 м/с при испытании из пистолета Маузер с длиной ствола 20 см.
ТПЗ после окончательного установления производства представить в НТК АУ рабочий чертёж патрона и технические условия на приём».
Вот уж действительно, «были времена…», даже патроны выпускались без чертежей и ТУ.
Но это произойдёт чуть-чуть позже. А пока, параллельно испытаниям первой валовой партии 7,62-мм патронов, полигонным испытаниям подвергся первый образец 7,62-мм пистолета-пулемёта В. А. Дегтярёва под этот патрон. Парадокс ситуации заключался в том, что на тот момент сами патроны уже были, а вот Решения Арткома по утверждению партии этих патронов не было. Поэтому испытания первого образца 7,62-мм пистолета-пулемёта конструкции Дегтярёва были проведены на 7,63-мм патронах производства немецкой фирмы Geco. Но об этом в следующей статье.