Пулемётная драма Красной Армии. Опытные станковые пулемёты.

Часть 6. И снова «станкачи»

В предыдущей части, посвящённой станковым пулемётам (см. «КАЛАШНИКОВ» №4/2017), мы писали о событиях, происходивших вплоть до конца 1942 года. Сегодня продолжим с этого же момента, и начнём с рассказа о том, как 26 декабря 1942 года на НИПСВО КА попытались провести предварительные испытания станкового пулемёта «домашней» разработки — старшего инженер-конструктора В. И. Симонина.

В предыдущей части, посвящённой станковым пулемётам (см. «КАЛАШНИКОВ» №4/2017), мы писали о событиях, происходивших вплоть до конца 1942 года. Сегодня продолжим с этого же момента, и начнём с рассказа о том, как 26 декабря 1942 года на НИПСВО КА попытались провести предварительные испытания станкового пулемёта «домашней» разработки — старшего инженер-конструктора В. И. Симонина.

При разработке своего образца конструктор Симонин явно постарался в полном объёме учесть пожелания заказчиков из ГАУ — пулемёт мог питаться из холщовой ленты от «максима», а ствольная коробка представляла собой три штампованные из стали 5 детали, скреплённые автогенной сваркой.

При первой пробе на 5446 выстрелов пулемёт дал 64 задержки, из которых большая часть пришлась на тугую экстракцию и поперечные разрывы гильзы. Причём одной из причин последних признали именно недостаточную прочность ствольной коробки в комплекте со слишком ранним открыванием затвора.

Живучесть деталей также подкачала — при дальнейшей стрельбе через 7080 выстрелов сломался патронный захват и через 7740 выстрелов — выбрасыватель.

Попытка решить вопрос «малой кровью», просто заменив ствольную коробку на более прочную, успехом не увенчалась. На 2500 выстрелов пришлось восемь поперечных разрывов гильз, а общее число задержек составило 36. При этом увеличилось количество недозакрытий затвора — до 10 случаев, по сравнению с двумя в первых стрельбах. Попытка устранить эту проблему привела к появлению новой — продутию гильзы под шляпкой, завершившейся поломкой выбрасывателя. На этом этапе испытатели полигона сдались, решив, что «Раз доктор сказал в морг, значит в морг!». В отчёте было указано, что «7,62-мм станковый пулемёт системы Симонина заводских испытаний не выдержал… дальнейшая доработка данной конструкции пулемёта не целесообразна».

Ещё один пулемёт конструкции инженер-подполковника Любимова в это время проходил заводские испытания далеко от Москвы — в Самарканде, куда в годы войны была эвакуирована артиллерийская академия им. Дзержинского. С одной стороны, список «приложивших руку» к созданию пулемёта выглядел весьма внушительно — возглавляя его сам генерал-майор артиллерии А. А. Благонравов. С другой — «артакадемики» честно предупреждали, что их пулемёт не более чем «стреляющая модель», потому что «в качестве ствола использован ствол от пулемёта «Кольт».

Всего из пулемёта было сделано порядка 2000 выстрелов. При стрельбе одиночными он работал нормально, при стрельбе очередями были зафиксированы выпадения гильз из ленты в приёмнике, поперечные разрывы гильз и осечки. Впрочем, эти проблемы, помимо «неродного» патронника были отнесены на счёт низкого качества патронов с железной гильзой, поскольку при стрельбе патронами с латунной гильзой разрывов не наблюдалось. Кроме того, опытная лента из-за многократного использования до испытаний деформировалась и плохо удерживала патроны.

Тем не менее в Артакадемии сочли, что и в таком виде их «стреляющий образец» выдержал предварительные испытания и вполне достоин отправки на полигон.

Январь 1943 года для семейства станковых пулемётов начался с очередного появления пулемёта Силина (ЦКБ-14), на этот раз — в комплекте со станком конструкции Токарева. Уже в начале отчёта испытатели отметили одну особенность конструкции, о которой в прошлый раз упомянули вскользь. Пулемёт Силина был рассчитан на прямую подачу патронов из металлической ленты открытого типа конструкции Коробова. У ленты имелось достоинство (простота в производственном отношении) и гораздо большее количество недостатков. Так, набить её патронами вручную испытатели попросту не смогли. При забивании патронов колотушкой на снаряжение ленты ушло 12 минут. Присланное с пулемётом специальное приспособление снижало это время до 9,5, но этот прибор загонял патроны в ленту с такой силой, что некоторые из них деформировались при набивке.

Уже первый этап — определение практической скорострельности — показал, что «лучше не стало». Определялась эта характеристика путём ведения непрерывного огня и стрельбы короткими очередями (по 1000 выстрелов на каждый вид огня). Через 500 выстрелов производилась смена ствола. Полученные результаты приведены в соответствующей таблице.

Результаты определения практической скорострельности пулемёта Силина
Условия стрельбы	Непрерывным огнём	Короткими очередями
Пулемёт Силина	Пулемёт Максима	Пулемёт Силина	Пулемёт Максима
1-й образец (сентябрь 1942 г.)	Испытываемый образец	1-й образец (сентябрь 1942 г.)	Испытываемый образец
С учётом смены ствола и устранения задержек	150	154	210	110	117	190
Без учёта смены ствола	220	165	290	140	133	280
Без учёта смены ствола и устранения задержек	500	330	430	380	285	360

Как видно, данная характеристика у пулемёта Силина и раньше уступала «максиму», а проведённая доработка только ухудшила дело.

Можно также предположить, что некую роль мог сыграть и погодный фактор. В отчёте отмечено неудобство заряжания ленты в рукавицах. Да и сняв их, работать с металлом в сентябре было всё же попроще, чем в январскую стужу. Впрочем, вряд ли этот фактор имел очень важное значение — куда большую роль сыграли задержки.

Следующим этапом стало определение кучности пулемёта.

Результаты определения кучности пулемёта Силина
Наименование системы	100 м	300 м
Короткими очередями	Непрерывным огнём	Короткими очередями	Непрерывным огнём
R100	Ч50	R100	Ч50	R100	Ч50	R100	Ч50
Пулемёт Максима на станке Соколова	10	4,3	10	5,2	35	15,3	30	14
Пулемёт Силина на станке Соколова, 1-й образец (сентябрь 1942 г)	17	7,3	31	13,2	78	32	148	38
Пулемёт Силина на станке Соколова, 2-й образец (без прокладки между коробкой и стволом)	27,3	13	25	12	89	36	79	31
Пулемёт Силина на станке Соколова, 2-й образец (с прокладкой между коробкой и стволом)	21,7	13	24,3	11	24,3	30,7	85	36
Пулемёт Силина на станке Токарева, 2-й образец	22,3	9,5	33,7	15	86,6	36,6	78	30

На фоне образца Силина старенький «максим» выглядел едва ли не снайперской винтовкой. Дополнительное шаманство с прокладками потребовалось, поскольку «конструкция крепления ствола пулемёта Силина допускает значительную круговую качку ствола». Однако даже более надёжная фиксация ствола не помогла — кучность не улучшилась и разочарованные испытатели констатировали, что «…основным фактором плохой кучности боя пулемёта Силина является наличие ударов при работе системы как в продольном, так и в боковом направлении».

Определить кучность образца на дистанции больше 300 м не получилось по весьма уважительной причине — не все пули попадали в щит мишени.

В общем, уже после первых двух этапов фраза из кинокомедии «Свадьба в Малиновке» про то, как: «один заедает, второй, как сумасшедший, подпрыгивает, а третий, гад, в своих пуляет» к пулемёту Силина относилась сразу по двум пунктам.

Не очень утешительным стал и этап стрельбы на безотказность.

Результаты испытаний пулемёта Силина на безотказность
Условия стрельбы	Количество выстрелов	Задержки	Всего задержек
Непродвижение патрона	Выпадание патрона из ленты	Неэкстрагирование гильзы	Количество	%
При углах возвышения до 70 °	50	2	–	–	2	4,0
При углах склонения до 70 °	50	2	1	–	3	6,0
При свисании ленты на 1,2 м	50	2	–	1	3	6,0
После запыления	50	–	–	–	0	0
При сухих деталях	50	–	–	–	0	0
При густой смазке	Система не работает

В целом, как показал анализ осечек и задержек, проблемы первого образца, проявили себя и в январских испытаниях примерно в той же степени — как не без ехидства записали полигонщики: «с добавлением 3-х видов новых задержек». В этот раз офицеры НИПСВО сочли необходимым остановиться на них подробнее.

Так, например, причиной неотражения гильз было сочтено изменение положения гильзы в зацепе извлекателя, которое, в свою очередь, было следствием того самого «как сумасшедший, подпрыгивает» — то есть сотрясения системы при стрельбе. В результате некоторые гильзы при отражении «промахивались» мимо окна ствольной коробки. Это подтверждалось и различным видом отпечатков от отражателя на шляпках гильз.

Ещё одной характерной для пулемёта Силина задержкой стало непродвижение патрона по звену. В этом случае проблема, точнее две проблемы заключались в ленте. В начале испытаний новые звенья слишком сильно «держали» патрон, при попытке подачи врезаясь в закраину гильзы. Затем ситуация менялась — изношенные звенья уже плохо держали патрон, в результате чего он при подаче получал неправильное направление и заклинивался.

Сейчас, на основе послезнания, можно ещё раз отметить, что в тот момент создание дешёвой, технологичной и при этом надёжно работающей ленты для прямой подачи патрона с закраиной было, пожалуй, фантастической задачей, хоть и весьма соблазнительной для конструктора — прямая подача позволяла снизить как габариты, так и сложность системы. Но как видно на примере пулемёта Силина (и будет видно в дальнейшем), на практике «каменный цветок у Данилы-мастера» никак не выходил.

Ещё одной характерной для пулемёта Силина задержкой стало неэкстрагирование гильзы — стреляная гильза застревала в патроннике. Исходной причиной являлось всё то же сотрясение — от ударов выбрасывателя у среза патронника образовался наплыв металла. Эта задержка была сочтена самой опасной, поскольку для её устранения требовался шомпол.

Ну и, наконец, при стрельбе на живучесть целый ряд деталей — боёк, возвратно-боевая пружина, рычаг спуска и другие — показал явную недостаточность этой самой живучести.

Тем не менее, общий вывод по итогам испытаний был относительно благоприятен. Хотя сам пулемёт в текущем виде испытаний не выдержал, оригинальность конструкции, а также заметно большая, чем у «максима», простота в производстве и эксплуатации всё же побудили офицеров НИПСВО дать системе Силина ещё один шанс.

А пока основным «станкачом» Красной Армии оставался «максим».