Пистолет Макарова в современных условиях
Некоторое время назад мне встретилась статья о новом пистолете ПЛ, начинавшаяся с подзаголовка: «Потребность в таком пистолете большая — пистолет Макарова уже морально устарел и нужно вооружать нашу армию и силовые ведомства современным оружием»….
На недоумённый вопрос автора: «А в чём же выражается моральная устарелость ПМ» один достаточно известный и уважаемый среди стрелков человек ответил следующее: «Пистолет был изготовлен под другие нужды. Советского гражданина не нужно было убивать, поэтому пистолет скорее травматический по убойной силе. А сегодня злодей может прикрываться бронежилетом, может потребоваться остановить автомобиль и в принципе может случиться затяжной огневой контакт, требующий большего боезапаса, чем два магазина по восемь „макаровских“ патронов. Ну и наконец, силовики начали тренироваться стрелять, а это значит, что „макаровский“ срок жизни в 6000 выстрелов морально устарел и оружие нужно делать надёжней. Про прочие конструктивные недостатки я и говорить не буду. Просто поверьте, что предмет, изготовленный более полувека назад, не может соответствовать нынешним реалиям и быть в чём-то лучше современных образцов оружия».
К сожалению, дальнейшей дискуссии у нас не получилось по причине неявки оппонента, но поднятую тему явно стоит «расширить и углубить». И начать можно с ответа на ответ, благо, изложенные в нем обвинения по отношению к пистолету Макарова выдвигаются достаточно часто.
Начать можно с «нужд», под которые был изготовлен ПМ. К сожалению, приведённая выше цитата в этой части вызывает лишь сожаление по поводу того, как часто даже уважаемые люди склонны принимать за знания некие мифы без всяких на то оснований. Видимо, не лишним будет все же напомнить, что пистолет Макарова был создан по техзаданиям 1944 и 1945 годов для вооружения генералов и офицерского состава Красной Армии. Хотя для этой категории военнослужащих вряд ли планировалось личное и регулярное участие в огневых контактах, сложно предположить, что основными целями пистолета должны были стать «советские граждане, которых не нужно было убивать, а лишь травмировать». И наоборот, знакомство с результатами полигонных испытаний тогда ещё опытных патронов 9×18 подтверждает, что излишним пацифизмом советские люди после ВОВ отнюдь не страдали. Выводы этих испытаний, в общем, достаточно подтверждены и многолетней службой «макаровых» в советском МВД — статистика его применения как-то слишком кровава для «травмата».
Стоит вспомнить и о том, что за океаном, в США — стране, где покупателям, мягко говоря, нет повода жаловаться на скудность выбора пистолета в нужном калибре, до сих пор весьма популярен патрон .380 ACP, он же 9×17. Формально он ещё более слабый (разумеется, в «среднем», данные конкретного производителя могут различаться) чем патрон «макарова». Однако по данным Бюро алкоголя, табака, огнестрельного оружия и взрывчатых веществ (англ. Bureau of Alcohol, Tobacco, Firearms and Explosives) в 2015 году в США было произведено 819 103 пистолетов в категории (to .380) — твёрдое второе место, уступая лишь полутора миллионам 9-мм. Особо удивляться этому не приходится — характеристики патрона 9×17 позволяют создавать для него компактные и надёжные образцы пистолетов, отлично подходящие для постоянного ношения, как в качестве оружия самообороны, так и на роль запасного ствола «последнего шанса». Новость, что патрон 9×17 «скорее травматический» американцам, видимо, до сих пор никто так и не рассказал.
О бронежилетах. Не стоит отрицать, что здесь достоинства ПМ-овской пули превращаются в недостатки — для защиты от обычного советского патрона хватает и защиты 1-го класса (по российскому ГОСТ Р 50744-95 от 2014 года). Но — учитывая, что на дворе у нас год 2017, стоит задаться вопросом — чему равна вероятность, что злодей «прикроется» всего лишь первым классом защиты? Даже для полиции это достаточно сомнительно, а уж военным с куда большей долей вероятностью придётся иметь дело с противником, «бронированным» для защиты от автоматных пуль. В этой ситуации лишний миллиметр гильзы (если говорить о 9×19) и даже три (отечественный 9×21) принципиального значения не имеют. Если же говорить о «небронированных» целях, то прочность кожного покрова хомо сапиенс с момента изобретения «макарова» вроде бы существенных изменений не претерпела.
Необходимость остановки автомобиля, конечно, аргумент более серьёзный. Тут стоит вспомнить, что по схожему поводу ещё в 30-х годах прошлого столетия в США был разработан патрон .357 Magnum (9×33 R). Достаточно мощными характеристиками обладал и созданный «отцом IPSC» 10 mm Auto (10×25). Но странное дело, оба названых патрона как-то «не прижились» в качестве основного — ни в полиции, ни в ФБР, ни в армии. Сложность стрельбы чрезмерно мощным патроном была сочтена более важным фактором, чем необходимость пробивать двигатель автомашины навылет. «Глоками» под 10 Auto вооружился лыжный патруль «Сириус», спецподразделение ВМФ Дании, работающее в северной Гренландии, поскольку было сочтено, что именно этот вариант будет наиболее подходящим на случай встречи с белым медведем. Однако, несмотря на ряд бытующих на Западе стереотипов о России, медведи, тем более белые, вряд ли возглавляют список потенциальных целей для сотрудников силовых ведомств РФ.
Аргумент про вместимость магазина также серьёзен. Каждому, что называется, «интуитивно понятно», что патронов много не бывает. «В принципе» теория вероятности допускает ну практически всё, включая побег из цирка тех самых белых медведей, воскрешение учёными динозавров, также с последующим побегом или зомби-апокалипсисом. Но если ознакомиться со статистикой тех же США (как более доступной и охватывающей большую базу), то довольно наглядно видно, что среднее число выстрелов, что у полиции, что у гражданских лиц при самозащите обычно колеблется от 2 до 4. Отдельно стоит отметить интересный выявленный факт — полицейские, вооруженные револьверами, как правило, обходились меньшим количеством выстрелов, чем их коллеги с пистолетами. Поневоле вспоминается поговорка: «Не хватило шести, не хватит и 36». Также стоит вспомнить, что в распоряжении полиции, не говоря уж о военных, имеются пистолеты-пулемёты, дробовики, автоматы, снайперские винтовки и так далее — причём первые три пункта списка обычно присутствуют «под рукой», в патрульной машине.
Что же касается ресурса, то здесь приходится предположить, что говоря про 6000 выстрелов, мой оппонент имел в виду т.н. «гарантийный ресурс». Между тем, это вовсе не означает, что на 6001 выстреле любой ПМ обязан рассыпаться на запчасти — всё-таки его проектировали не современные маркетологи. Автору известно про несколько ПМ, чей настрел уже перевалил за 50 000. С другой стороны, изготовленный значительно менее полувека назад и куда более современный пистолет ПЯ/”Викинг” часто не дотягивает и до заявленной выше цифры в 6000 выстрелов. Конечно, всегда можно в очередной раз посетовать на качество изготовления, которое-де извратило и погубило конструкторский замысел. Но в реальной жизни сотрудникам силовых структур приходится стрелять отнюдь не из «замысла», а из того, что Родина им выдала. Рассказы о том, что «современный» ПЯ носится в лучшем случае в расположении части «для красоты», а «на войну» берётся «морально устарелый» ПМ или его не менее древний родственник АПС под всё тот же патрон 9×18, автору приходилось слышать или читать не раз и не два.
Но, даже оставляя за скобками проблемы с качеством современных российских изделий, стоит попробовать разобраться, в чём же именно состоит «моральная устарелость» конструкции ПМ и его несоответствие «нынешним реалиям»? Курковая схема и неавтоматический предохранитель? Но вот незадача, многие современные системы до сих пор используют схему с открытым курком — у неё есть как недостатки, так и преимущества перед ударниковой. А что касается неавтоматического предохранителя, то в последнем конкурсе на пистолет для армии США он появился даже на «глоке». Обзавёлся флажковым предохранителем на рамке и победитель конкурса SIG Sauer P320, изначально его не имевший. Наверное, американцам опять забыли рассказать, что данная опция — «морально устарелый атавизм». Альтернативным вариантом, как показывает опыт всё тех же американцев, может быть значительный рост усилия на спуске — т.н. «нью-йорский вариант».
Защёлка вместо кнопки сброса магазина? Тут стоит вспомнить, что данное решение было принято под влиянием опыта Великой Отечественной войны. В частности, эксплуатации пистолета ТТ с кнопкой — и регулярных жалоб из войск на выпадения и утери магазина из-за случайных нажатий. Да, для стрелка IPSC кнопка явно превосходит защёлку — её даже лучше бы увеличить и ослабить. Но если добавить в уравнение хотя бы тактическую перезарядку в стиле IDPA — за укрытием, с извлечением запасных магазинов из скрытно носимых подсумков, при этом сменяемый магазин тоже важно не уронить, а аккуратно убрать — разница во времени становиться не столь уж принципиальна.
И вот здесь мы подошли к самому интересному моменту — с чьей именно точки зрения «морально устарел» ПМ?
Если это мнение стрелка IPSC — тут всё просто и очевидно, «базара нет». ПМ не проходит в требования IPSC по фактору мощности, требует частой и мешкотной перезарядки для «длинных» упражнений, а расположение возвратной пружины вокруг ствола ведет к её перегреву в случае длительной темповой стрельбы. Между тем, именно стрелки-практики в последнее время регулярно становятся инструкторами в различных силовых ведомствах — «других-то нет». И, соответственно, обучают тоже «по методике IPSC», в лучшем случае, более или менее подкорректированной под задачи заказчика. Является ли такой подход шагом в будущее и достижением или же серьёзной проблемой, для решения которой стоило бы рассмотреть и другие учебные методики, как российские/советские, так и зарубежные, многие из которых куда больше походят для «макарова» — вопрос отдельный и явно выходящий за рамки данной статьи.
С другой стороны, число бойцов, которым сколь-нибудь регулярно приходится применять пистолет как основное оружие, крайне мало по сравнению с общей численностью «тех, кому „пекаль“ положен» в силовых структурах. Для подавляющего большинства пользователей короткоствола он является либо статусной принадлежностью, либо в лучшем случае запасным оружием. То есть категорий, для которых полноразмерный боевой ствол с большим количеством патронов явно избыточен и не нужен, а патрон 9×18 более чем достаточен. В этой нише ПМ если и устарел, то в основном по части веса — некоторые современные компакты и субкомпакты действительно значительно легче. Тут стоит вспомнить, что ещё в 60-х был создан и даже успешно прошёл испытания вариант ПМ с рамкой из пластмассы — но тогда консерватизм советских военных возобладал.
Если снова посмотреть за океан, то стоит обратить внимание, что в уже упоминавшемся новом конкурсе на пистолет для армии США, одним из главных преимуществ победившего Sig 320 была модульность — возможность на одной базе получать пистолеты разных размеров. Заключённый контракт предусматривает поставки полноразмерных M17 и компактных M18. Получается, что в то время как РФ пытается заменить компактный ПМ на полноразмерные пистолеты, армия США фактически озаботилась принятием на вооружение пистолета в нише «макарова». Вполне разумное решение — как было показано выше, даже в самых «боевых» силовых структурах задачи большинства носителей короткоствольного оружия вовсе не предполагают регулярное и интенсивное применение. И в этом случае выбор делается не в пользу варианта: «как с гарантией отбиться от белого медведя, если я встречу его посреди пустыни в Ираке», а разумной достаточности.
Возвращаясь же к реалиям РФ, приходится констатировать — если в нише полноразмерных армейских пистолетов наличествует хоть какой-то, но выбор — ПЯ, ГШ-18, СР-1, на подходе ПЛ-15 — то среди компактов, хоть под 9×18, хоть под 9×19, российские разработчики в настоящий момент обилием предложений не радуют. Является ли это молчаливым признанием, что «макаров» до сих пор достаточно хорош и ещё долго будет удовлетворять запросам силовиков на компактный пистолет?
