Слышали звон… Сравнение АК и StG44

Снова о конструкциях АК и МР43/StG44

Похоже, эта тема будет вечной — совершенно непонятно, откуда берутся поколение за поколением неучи с уклоном в правдоискательство, как сахарного петушка со всех сторон обсасывающие шизофреническую, в общем-то, идею о копировании М. Т. Калашниковым конструктивных элементов «Штурмгевера» в принятом на вооружении в 1949 г. автомате АК. 

К сожалению, я говорю о совершенно реальной и усугубляющейся проблеме, которая не решается убеждением с использованием документов и «железа». По опыту общения в интернете могу сказать с уверенностью, что подавляющее часть «шмайcсерофилов» элементарно безграмотны с точки зрения оружейного дела, ничего не понимают в машиностроении и в принципе не знакомы со слесарным делом. Кроме того, многие из таких «экспертов» элементарно не в состоянии усваивать смысл длинных текстов, особенно с таблицами, цифрами и чертежами.

На этом, пожалуй, с эмоциональной частью я закончу и перейду на технический язык для тех, кто хочет слушать и слышать, кто способен анализировать и с уважением относиться к историческим фактам.

Итак, начнём с того, что, несмотря на очевидные (и не очень) недостатки, я считаю StG44 великолепным примером работы немецкой оружейной школы. Дело тут не в технических особенностях и характеристиках, а в концепции — в полном соответствии со своим названием Sturmgewehr 44/StG44 (штурмовая винтовка — нем.) стала основателем нового класса боевого стрелкового оружия, в отечественной терминологии называемого автоматами.

Все оружейники, кто создал штурмовые винтовки/автоматы после Хуго Шмайссера уже не могли быть первыми…

В этом месте громкость дифирамбов «немцу» я убавлю и начну переменной глубины сравнение, пропустив полемику относительно длины ствола, наклона пистолетной рукоятки, наличия целика, мушки и даже верхнего расположения газового двигателя. Я просто не вижу ничего уникального в узлах StG44, так или иначе, имеющих более ранние аналоги и даже в некотором смысле прототипы.

Давайте лучше поговорим о «сердце» любого автоматического оружия — узле запирания. Немцы выбрали перекос затвора, а советские инженеры поворот. Если они кому-то кажутся похожими, то, как говорится, медицина здесь бессильна… Кто оказался прозорливее в плане перспектив типа узла запирания, рассудило время — едва ли не 100 % современных штурмовых винтовок в мире оснащаются поворотными затворами.

Что касается возвратного механизма, то и тут перед нами два разных подхода. В «Штурмгевере» автоматика работает по безударной схеме с очень длинной пружиной, тогда как в АК подвижные части перемещаются с жёстким отскоком от заднего вкладыша ствольной коробки. Плата за комфорт при стрельбе — снижение надёжности работы оружия в затруднённых условиях. Позже подход, подобный (лишь подобный!) немецкому, применил Юджин Стоунер в AR-15/М16, получив в придачу невозможность разработки варианта винтовки со складывающимся прикладом.

Глупо искать сходство и в ударно-спусковых механизмах АК и StG44 — оно заканчивается где-то на уровне наличия курков и спусковых крючков. Более того, наш УСМ легко чистится и ремонтируется, тогда как немецкий собран на 8 заклёпках и внутрь его не то что добраться, но и заглянуть невозможно!

Кстати, о грязи. Характерной внешней деталью «Штурмгевера» является защитный щиток окна ствольной коробки с правой её стороны (да — точно такой же есть у М16). Без него подвижные части оружия закрыты разве что от крупной гальки. Если сравнивать АК и StG44 в этом плане, то в первую очередь обращает на себя внимание щель, образуемая при выключении предохранителя АК. Однако, у «немца» окно на левой стороне ствольной коробки, в котором перемещается рукоятка перезаряжания, ещё большей площади и оно открыта для пыли и грязи всегда, а не только в положении «огонь». Вспомним, что прямо под ней находится непростой в обслуживании УСМ…

Перейдём к притче во языцех — штампованной ствольной коробке. Не уверен, но, возможно, я впервые раскрою «шмайссерофилам» и просто любителям и знатокам оружия секрет её «простоты». Не то, чтобы она сильно сложная, но серийно изготавливать с должных качеством подобную деталь на советских заводах конца 40-х годов было бы очень и очень затруднительно. Да, технологически Германия превосходила нашу страну и конструкторы были вынуждены искать простые решения, подчас рождая гениальные в этом смысле системы, к каковым я отношу и АК. Так вот, тогда как ствольная коробка АК представляет из себя простой П-образный профиль с вваренными направляющими и двумя вкладышами, коробка «Штурмгевера» изготавливается гибкой, штамповкой, динамическим опрессовыванием (т. н. зиг-машины), сваркой и клёпкой. При этом вкладыш представляет из себя довольно сложную пространственную деталь, скрепляемую с коробкой семью заклёпками четырёх типов и в трёх местах с каждой стороны опрессованную фасонным инструментом.

Рассматривая эту деталь, становится просто смешно от рассуждений диванных экспертов о пользе пребывания Хуго Шмайссера в Ижевске. Впрочем, этот вопрос подробно рассмотрен в статье «Задерживать не имеет смысла» («КАЛАШНИКОВ», № 3/2016).

Что остаётся? Изогнутый магазин? Скос основания мушки? Верхний газовый двигатель? Давайте ещё вспомним жёстко соединённый с затворной рамой шток газового поршня, но это никак не конструкторская идея Хуго. Вспомните хотя бы дегтярёвский пулемёт ДП.

Неужели склонной к альтернативному мышлению публике так трудно понять, что начиная с конца XIX века ни один здравомыслящий конструктор не работает в информационном вакууме? Одна из главных задач создателя любой новой системы — не повторить ошибки предшественников и одновременно учиться на своих собственных. Это называется эволюция.

Что же до перипетий рождения АК, то эта история в нашем журнале описана практически досконально. И сделано это на основании испытательных отчётов и воспоминаний участников событий. Сделано людьми, для которых оружие десятилетиями является профессией, а не развлечением выходного дня.

Так вот, не видно в документах абсолютно никакого влияния идей Хуго Шмайссера ни на конструкцию Калашникова, ни на образцы всех остальных участников автоматных конкурсов середины 40-х годов. Пусть какие-то неучи продолжают воспевать достижения исключительно зарубежных оружейных школ, но факт остаётся фактом — лучший в мире автомат XX века был создан именно в нашей стране, в невероятно упорной конкурсной борьбе между именно отечественными конструкторами.

Полагаю, что не все любители темы Калашников/Шмайссер прочтут до конца даже этот недлинный текст. Что же — иллюстрации им в помощь. Это снимки живых изделий, а не компьютерная графика…

При оформлении материала использовались изображения образцов, хранящихся в Военно-историческом музее артиллерии инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге. Фотографии – Михаил Дегтярёв