«Фехтование есть искусство наносить удары, не получая их самому». Это хрестоматийное определение Мольера с середины XX в. проникло во все советские и постсоветские учебники фехтования. Насколько я понимаю, не столько за его точность, сколько за авторитет автора.
К точности мольеровского определения фехтования я имею одну существенную претензию. А именно: в этой формулировке никак не упомянуто оружие. То есть, если действительно не знать, что речь идёт о фехтовании, слова «…искусство наносить удары, не получая их самому» можно запросто отнести, например, к боксу.
Складывается впечатление, что Мольер попросту забыл упомянуть оружие. Или не посчитал нужным это делать, поскольку очевидно, что все и так понимают, о чём идёт речь.
Однако в своей небрежности великий французский комедиограф не одинок! Такое же «забывание» оружия часто демонстрируют многие другие авторы. Причём не драматурги, а вполне себе профессиональные учителя фехтования. Наибольшую категоричность в этом вопросе высказал русский фехтмейстер, подполковник С. Э. Лихошерстов. «Фехтование есть борьба, и существует с самых первых времён человечества» — сухо констатирует он.
А в самом деле, насколько далеко фехтование отходит от «безоружных» боевых искусств? И отходит ли вообще? Чтобы разобраться с этим вопросом, придётся обратиться к давней истории…
Самый первый учебник фехтования, известный в специальной литературе как «Манускрипт I. 33» (ок. 1300 г.) представляет собой пособие по фехтованию мечом в комплекте с маленьким кулачным щитом баклером. Здесь всё понятно — средневековое фехтование как оно есть, без примесей. Однако в последующих трудах средневековых фехтовальных учителей не всё так гладко. Мало того, что большинство учебников конца XIV–XV вв. посвящены сразу нескольким видам оружия — длинный меч, алебарда, дюсак, кинжал — так ещё в них включены приёмы самообороны против врага с кинжалом, а также целые главы по безоружной борьбе.
В школе Иоганна Лихтенауэра, известной нам прежде всего по трактату Ханка Добрингера 1389 г., к примеру, изложены только приёмы боя с оружием. Однако в тексте, в самом начале своего трактата, Добрингер пишет о важности безоружной борьбы в своём искусстве. После него эта тенденция становится ещё заметнее.
Трактат Питера фон Данцинга (1452 г.) посвящает два раздела кинжалу (с приёмами безоружной самообороны) и ещё два борьбе. Зигмунд Ригнек (начало XV в.) пишет несколько глав о борьбе с элементами ударных техник. Также борьбу можно видеть в «Кодексе Валлерштайна» (1470 г.), в учебниках Отта (Дюрера, 1512 г.), Тальхоффера (несколько изданий середины XV в.) и других представителей немецкой традиции.
А вот в более поздних работах тенденция совмещения борьбы и фехтования выражена меньше. В трактате фехтмейстера из Болоньи Ахилла Мароццо 1536 и (особенно) 1568 годов издания борьба ещё представлена достаточно широко, но у многих других авторов подобные разделы уже отсутствуют. Безоружной борьбы нет у Агриппы, Капо Ферро, Фабриса, Сан Дидье, Альфиери и других столпов позднего ренессансного фехтования.
Возможно, дело здесь в некоей социальной трансформации, которой подверглось искусство фехтования в течении Ренессанса. Известно, что во времена классического Средневековья, самые благородные носители мастерства — рыцари — собственно, не были носителями мастерства в полном смысле этого слова. Средневековые рыцари охотно принимали догму «любой гасконец с детства академик». Как пишет викторианский историк фехтования Эжертон Кастль, рыцарское сословие нередко как бы «стеснялось» тренироваться, полагая, что боевое мастерство принадлежит им по праву рождения, а заодно подкреплено приличным защитным снаряжением.
Искусство боя во всех его проявлениях по-настоящему концентрировалось в те времена в фехтовальных союзах, «братствах», члены и главари которых не были рыцарями и не стеснялись вообще ничего. В том числе безоружной борьбы, неблагородного оружия, простонародных, «грязных» приёмов…
К примеру, во время судебного поединка двух горожан, Жакотена Плувье и Магюо, который случился в Валенсии в 1455 г., многие зрители этого действа были весьма смущены, когда Плувье начинает использовать особо жестокие приёмы. Придворный хронист герцогов Бургундских Оливье де Ла Марш отмечает, что именно люди благородного звания были пристыжены зрелищем того, что им довелось увидеть. При этом он резюмирует: «Поэтому Господь и положил иметь место рыцарскому поединку, протекающему без увечий».
Пожалуй, можно оспорить тезис об отсутствии увечий в рыцарских боях и турнирах, однако идеологическая основа в заявления Ла Марша представляется достаточно точной.
Ну, а учебники фехтования того времени (XIV–XV вв.), отражали искусство боя во всём его разнообразии. Ведь их создавали не представители средневековой европейской аристократии, а те самые учителя фехтования, близко знакомые с грубыми реалиями бюргерских баталий, зачастую сами являвшиеся членами и мастерами фехтовальных братств.
Да, по большому счёту, и не было в средние века другого фехтования.
А вот в эпоху Ренессанса оно появилось. То самое ренессансное фехтование, которым мастерски владеют герои Шекспира, Корнеля, Кальдерона, Лопе де Вега.
И сами занятия фехтованием в глазах аристократии перестали быть чем-то «стыдным» и ненужным. Люди самого благородного происхождения теперь охотно обращались к искусству, нанимая профессиональных учителей фехтования за приличное вознаграждение. Тем более что грубый, но довольно надёжный гарант в виде рыцарского доспеха тоже оказался неактуальным…
Ну а борьба? Примечательно, что именно в этот период борьба также отделяется от фехтования и в 1539 г. появляется первый учебник безоружной борьбы. Трактат придворного мастера курфюрстов Саксонских Фабиана фон Ауэрсвальда насчитывает 85 различных борцовских приёмов, которые сам мастер изучал в течение всей жизни у разных мастеров. Иллюстрации для трактата сделал Лукас Кранах-старший, а моделями для гравюр послужили сам Фабиан и, вероятно, его ученики.
Возможно также, что отдаление фехтования от борьбы произошло вследствие изменения фехтовального оружия. Во всяком случае, когда основное оружие фехтовальщика на рубеже XVII–XVIII вв. стало совсем лёгким, тонким и быстрым, последние признаки борьбы и рукопашного боя исчезли со страниц учебников фехтования. Классическое фехтование превратилось в изящное единоборство клинков, без использования бросков, ударов и подножек.
Новое воссоединение фехтования и безоружных боевых искусств началось к концу XIX в., на волне новой парадигмы — самообороны. Причём началась эта самооборона именно с фехтования. Французский мастер Луи Лебушер в 1843 г. издал книгу по самообороне тростью в 25 уроках. Фехтование тростью очень быстро набирает популярность, его начинают преподавать во многих фехтовальных залах. В 1879 г. в Париже Жезеф-Пьер Шарлемон открыл Академию французского бокса. При этом он был также большим любителем и практиком фехтования тростью. Более того, стремясь привлечь в свой боксёрский зал респектабельную, платёжеспособную публику, он привнёс в традиционный, довольно грубый французский бокс некоторое изящество, позаимствовав его (в частности, в области боевой стойки и передвижений) из классического фехтования.
Спустя ещё 20 лет в Англии мастер боевых искусств и авантюрист Эдвард Уильям Бартон Райт создал новое, синтетическое боевое искусство, названное им бартитсу. Основой бартитсу стали французский и английский бокс, японское джиу-джитсу и фехтование тростью. По замыслу Бартона Райта, адепт бартитсу с лёгкостью должен был владеть любым оружием, противостоять любому оружию, а также свободно боксировать и бороться.
В это же время, в России французский фехтмейстер на русской службе Эрнест Лусталло преподавал одновременно фехтование на саблях и французский бокс сават в морском корпусе. Кроме того, Лусталло давал частные индивидуальные уроки в некоторых семьях в Санкт-Петербурге.
С начала XX в. многие мастера фехтования преподавали и другие боевые искусства. Эта тенденция сохранилась до 60-х годов XX в. К примеру, известный тренер по фехтованию Константин Трофимович Булочко издал несколько учебников по подготовке разведчиков и по рукопашному бою. Фехтовальщики В. К. Добровольский и А. Ц. Пуни вместе с Булочко стали соавторами первого учебника по фехтованию и рукопашному бою. Известный тренер по фехтованию и деятель театра Иван Эдмундович Кох издает брошюру «Как поразить врага в штыковом бою», а также уникальное специализированное исследование «Рукопашный бой в окопе».
Пожалуй, фехтовальные педагоги отошли от темы рукопашного боя только в 60-е годы XX в. Этот процесс связан, скорее всего, с идеологией современного спорта высших достижений, которая противоречит широкой специализации бойца. В 60-е окончательно исчез такой вид спорта, как фехтование на винтовках с эластичным штыком И в довершение процесса сужения специализации примерно в эти же годы фехтовальщики перестали выступать на разных видах оружия, отчётливо обособившись в отдельные, не пересекающиеся касты шпажистов, рапиристов и саблистов.
Однако по сравнению с 60-ми современный мир фехтования стал куда разнообразнее. По крайней мере, в России. Ведь кроме олимпийского фехтования не меньшее значение в жизни общества имеет, к примеру, фехтование историческое. А оно, как мы видим, тесно связано с борьбой. По крайней мере, если это фехтование относится к эпохе Средних веков и претендует на аутентичность.
Учитывая всё вышеизложенное, главный центр исторического фехтования Санкт-Петербурга — Международная академия фехтовальных искусств, — открывает новый класс для адептов исторического фехтования — класс исторической борьбы. В качестве основы этого направления избран первый в мире учебник по борьбе — тот самый трактат Фабиана фон Ауэрсвальда. Однако в перспективе изучение более древних направлений — Тальхоффера, Отта, Маейра…
Записаться на такие занятия спешат не только новички, интересующиеся безоружными единоборствами, но и вполне определившиеся поклонники длинного меча, ренессансной рапиры, тяжёлой сабли и другие представители исторического цеха.
А это значит, что историческое фехтование в Петербурге скоро станет ещё более историчным!
