Бесшумный ППД. Миф или реальность

Военным историкам хорошо известен 800-й учебный полк особого назначения «Бранденбург». Под этим непритязательным названием скрывалась одна из самых боеспособных частей гитлеровской Германии. Подчиняясь службе внешней разведки, именно её диверсионные группы терроризировали приграничье Советского Союза накануне 22 июня 1941 г. Да и после начала ВОВ её роль в дезорганизации тылов Красной армии до сих пор явно недооценена. Но войны без потерь не бывает. Поэтому не удивительно, что до конца 1941 г. в руки контрразведки НКВД попало достаточно много комплектов вооружения и снаряжения диверсантов «Бранденбурга». Руководство НКВД особо удивили два образца вооружения — сапёрный накладной кумулятивный заряд и бесшумный пистолет-пулемёт. В декабре 1941 и январе 1942 гг. были собраны специалисты по соответствующему вооружению, которых ознакомили с трофейными новинками. В результате сапёрам «достались» четыре подрывных заряда, а вот оружейникам не повезло, кроме ознакомления с конструкцией и демонстрационных стрельб в их активе оказался только десяток патронов, матчасти же предстояли «войсковые испытания» по принципу — бей врага его же оружием.

Серьёзное ведомство поставило серьёзные задачи — срочно создать отечественные аналоги. И вот уже в мае 1942 г. ГАУ РККА ставит задачу НИПСВО — срочно испытать 7,62-мм пистолет-пулемёт Дегтярёва ППД-«Брамит» и спецпатроны к нему. Степень секретности предстоящих работ характеризует тот факт, что документы не только не содержат названий привлечённых к работам организаций, но и фамилий их представителей. В этом случае, в отличие от установившейся практики, полигон напрямую не контактировал ни с заказчиком, ни с исполнителем работ, а только по прямому подчинению с работодателем — ГАУ.

Методом исключения удалось выявить две наиболее вероятные организации, которые в тот момент времени были способны справиться с отработкой бесшумного пистолета-пулемёта, да и впоследствии они «плотно» занимались разработкой и усовершенствованием пистолетов-пулемётов — КБ НКВД и ПКБ завода № 2 НКВ. Полигонные испытания ППД-Брамит прошли на НИПСВО в июне 1942 г. А вот трофейные специальные пистолеты-пулемёты попали на полигон в довольно потрёпанном состоянии только в августе 1943 г. после исчерпания запаса специальных патронов, видимо, достойно пройдя фронтовую «обкатку» (кстати, к этому времени в трофеях РККА и НКВД перестали появляться эти образцы, а, видимо, взамен им стали попадаться «трёхлинейки» укомплектованные «Брамитами»). Тут-то и пригодились результаты исследований того десятка патронов, который удалось «выцыганить» в январе.

Для обеспечения испытаний полигон переснарядил 1000 шт. патронов 9 mm Pist. Patr. 08 (благо, спец. патроны отличались от штатных только уменьшенной навеской порохового заряда). А вот конструкторам комплекса ППД-«Брамит» пришлось решать двоякую задачу — проектировать новый патрон с дозвуковой скоростью полёта пули (на базе штатного пистолетного патрона обр. 1930 г.) и уже под него переконструировать ППД-40.
С патроном вышел казус — оказалось, что штатная пуля со свинцовым сердечником при дозвуковой начальной скорости полёта слишком легка и быстро теряет свою скорость, что не позволяет достичь требуемых боевых характеристик. Проектировать и изготавливать новую пулю видимо было некогда, пришлось подбирать из того что было. Подошла лёгкая пуля от винтовочного патрона, имевшая достаточную массу и остроконечную форму, необходимую при прохождении пробок-обтюраторов прибора «Брамит», которым предполагалось оснастить ППД-40. Однако применение новой пули существенно увеличило общую длину патрона, что в свою очередь потребовало соответственно этому видоизменить ППД.

И вот тут необходимо вернуться к разговору с И. Я. Стечкиным. Фиаско всей ОКР «Букет» он отнёс на счёт неудачного для этой цели патрона (в этом случае 9×18). Также уместно вспомнить историю появления на снабжении РККА 7,62-мм пистолетного патрона обр.1930 г. Впервые вопрос о калибре перспективного пистолетного патрона был поставлен ГАУ в середине 1928 г. В частности, на запрос артуправления полигон в июне 1928 г. высказался за 9-мм патрон Браунинга (9×17). К сожалению, мнений других опрашиваемых организаций найти не удалось. В июле того же года, рассмотрев результаты испытаний перспективных пистолетов, 4-я секция арткома отметила, что вопрос о калибре и типе патрона должен быть решён в срочном порядке, со своей стороны склоняясь к патрону типа Маузер калибра 7,63 мм. Окончательно решить этот вопрос должен был решить штаб РККА.
31 июля 1928 г. за № 38859 штаб РККА сообщил, что он «вполне присоединяется к постановлению арткома в отношении калибра и типа патрона для пистолетов и пистолетов-пулемётов». А 10 августа артком уточнил калибр до 7,62 мм «с целью точного совпадения калибра этого патрона с калибром существующей винтовки и единства поверочного инструмента». Вот уж действительно дорога в ад выложена благими намерениями. За волюнтаризм в принятии этого судьбоносного решения пришлось расплачиваться конструкторам-оружейникам, которые в течение двадцати последующих лет безуспешно боролись (из-за чрезмерной мощности патрона) с излишне высоким темпом стрельбы, низким ресурсом деталей, трудностью проектирования и дороговизной в производстве коробчатых магазинов под патрон с ярко выраженной «бутылочностью» гильзы. Где уж здесь экономия от единства поверочного инструмента?

Но вернёмся к нашей матчасти. Первым рассмотрим трофейный образец. Кстати, на полигоне его неправильно атрибутировали, назвав пистолетом-пулемётом Бергмана и одновременно указав, что основой для его создания стал не новый образец, а такой же, как был испытан в начале 30-х годов при сравнительных испытаниях с отечественными конструкциями. На самом деле базой для его создания послужил пистолет-пулемёт ЕМР конструкции Генриха Фольмера (Heinrich Vollmer) с левым расположением магазина, серийно производившийся немецкой оружейной фирмой ERMA — Erfurter Mashinenfabrik, Berthold Geipel GmbH. При этом сама конструкция ЕМР претерпела, по сути, только «косметические» изменения: несъёмный защитный кожух ствола с вентиляционными окнами был заменён съёмной сборкой глушителя, имевшей в верхней передней части мушку. При этом на стволе (как и на более позднем ЕМР обр. 1936 г., не имевшем кожуха) была размещена мушка для обеспечения прицельной стрельбы без использования глушителя. Таким образом, приведение оружия к нормальному бою штатным патроном производилось перемещением мушки на стволе, а при использовании патронов УС — на глушителе. В связи с использованием патронов уменьшенной мощности питание оружия (в целях исключения задержек в стрельбе по причинам связанным с неправильной подачей патрона) производится не из штатных магазинов вместимостью 32 патрона, а из двадцатизарядных. Вот и всё.

Глушитель построен на принципе расширения пороховых газов, которые до выхода в атмосферу последовательно проходят семь расширительных камер, т.е. семь циклов расширения (в камере) и сжатия (при проходе перемычек между камерами через отверстия от 14,4 до 11 мм) теряя температуру и скорость. Сборка глушителя с помощью двух фигурных пазов крепится к оружию, при этом ствол входит в первую расширительную камеру, оставляя свободный объём 25,5 см³. Остальные шесть расширительных камер (объёмом 20 см³ каждая) образуются за счёт алюминиевых вкладышей и алюминиевой передней пробки с мушкой. Таким образом, общий объём расширительных камер, в которых пороховые газы имеют возможность расшириться, составляет 145,5 см³. Передняя пробка с помощью винтов крепится в корпусе глушителя, изготовленном из стальной трубы.

По сравнению с ЕМР ППД-«Брамит» подвергся более радикальным изменениям, а схема глушения звука и пламени выстрела предполагала использование модифицированного глушителя «Брамит» с двумя резиновыми обтюраторами-отсекателями пороховых газов типа «р». Конструктивно это выглядит так: вместо кожуха на ствол надета газоразрядная труба, представляющая собой пустотелый цилиндр. К передней части газоразрядной трубы с помощью резьбового соединения крепится прибор «Брамит». Прибор представляет собой цилиндрическую составную трубу, в которой с помощью отсекателей образованы две расширительные камеры. Первая расширительная камера сообщается с газоразрядной трубой. Часть пороховых газов из первой расширительной камеры попадает в газоразрядную трубу, а из неё отводится наружу (вперёд) через выхлопную трубу, размещённую под газоразрядной трубой. Другая часть пороховых газов, пройдя через первый отсекатель, расширяется во второй расширительной камере «Брамита» и истекает наружу через второй отсекатель. В связи с увеличенной длиной спецпатрона барабанный магазин ППД-«Брамит» вместимостью 70 патронов имеет увеличенную высоту. При стрельбе штатными патронами под крышку магазина вкладывается фанерный диск для обеспечения их правильной подачи.

Изменение размера магазина привело к необходимости корректировки размеров зева ствольной коробки, затвора, короба, места постановки отражателя и ложи. Кроме этого, для исключения контакта кисти руки с истекающими из выхлопной трубы пороховыми газами ложевая надставка сделана с рукоятью, а для обеспечения прицельной стрельбы спецпатронами на обратной стороне прицельной планки нанесена шкала прицельных дальностей до 300 м. Стрельба из ППД-«Брамит» с отделённым прибором не предусматривалась. При необходимости стрельбы штатными патронами отсекатели из прибора вышибались одним-двумя выстрелами и не препятствовали дальнейшей стрельбе.

Несмотря на то, что сравниваемые образцы испытывались в разное время и по несколько отличным программам, попробуем систематизировать эти результаты. По основному показателю назначения — бесшумности ЕМР при стрельбе одиночными выстрелами оказался на уровне звука выстрела малокалиберной винтовки, а при стрельбе непрерывным огнём — на уровне малокалиберного пулемёта (прибора) Блюма. Однако было отмечено, что эффективность глушения звука «трёхлинейки» с «Брамитом» выше.
ППД-«Брамит» оценивался несколько по-иному, на основании чего был сделан вывод, что в условиях тишины выстрелы в виде тихих хлопков слышны с дистанции 200 м.

Результаты определения кучности стрельбы (см. табл. 2) ничего нового не привнесли, как и следовало ожидать, характеристики рассеивания штатных пуль по сравнению с пулями уменьшенной скорости у обоих образцов оказались лучше. Да и то, что изначально пистолет-пулемёт Фольмера обладает вдвое лучшей кучностью, чем ППД и ППШ, не было ни для кого секретом. Наличие или отсутствие глушителя у обеих систем (а для ППД-«Брамит» ещё и наличие или отсутствие отсекателей) не привело к ухудшению кучности. Ресурс отсекателей ППД примерно равнялся вместимости магазина, а на их замену требовалась 1 минута 16 секунд. Газоразрядная труба при этом нагревалась до такого состояния, что за неё было невозможно взяться рукой
В общем и целом после проведения испытаний полигон рекомендовал доработать ППД-«Брамит» и принять на вооружение. Однако артком ГАУ КА, рассмотрев результаты испытаний, пришёл к другому выводу: «…проблема беззвучности решена удовлетворительно. ППД-«Брамит» не может быть принят на вооружение, так как потребует значительной переделки штатного ППД. Иметь же его как специальное оружие нет надобности, так как в случаях, требующих бесшумного и беспламенного выстрела, могут быть использованы винтовка и пулемёт ДП с прибором «Брамит». Приговор был окончательным и обжалованию не подлежал. Дело в том, что уже в данный момент времени все полномочия по представлению к принятию на вооружение стали прерогативой ГАУ и никакие партийные и НКВДшные органы уже были не вправе вмешиваться в этот процесс. Кстати, заключение по ЕМР также было не радужным: «…в конструктивном отношении интереса не представляет». Так закончилась эта история.