«Келюс, лишившись кинжала,
находился в очень невыгодном положении.
Он был вынужден отбивать удары просто левой рукой,
а так как она была обнажена,
каждое парирование стоило ему раны»
Александр Дюма. Графиня де Монсоро
Несколько лет назад одна из известных чемпионок по фехтованию в сложном финальном бою использовала защиту левой (невооруженной) рукой. Это повлекло серьёзное взыскание со стороны судьи, а впоследствии и к коварным вопросам со стороны журналистов, которые поинтересовались, тренировала ли эту защиту чемпионка специально?
Конечно, не тренировала. Подобное специфическое действие ушло из арсенала фехтовальщиков больше ста лет назад, когда классическое фехтование окончательно превратилось сначала в модную гимнастику, а затем в вид спорта. Однако в предыдущие века этот приём являлся допустимым, а зачастую и неотъемлемым элементом техники колющего оружия.
Собственно, защиты невооружённой рукой явились прямым наследием защит вооружённой рукой. Ведь левая рука утратила какое бы то ни было оружие лишь к концу XVII в. До этого любой фехтовальщик старался вооружиться как можно полнее, используя помимо меча (рапиры) щит, специальный кинжал, плащ, шляпу или просто специальную перчатку.
Однако первые трактаты, излагавшие приёмы фехтования одной только рапирой, появились в XVI в. Именно в этих школах невооружённая рука играла чрезвычайно важную роль, работая не только на защитах, но и на захватах, ударах, обезоруживаниях и т. п. сугубо боевых действиях. Для фехтования эпохи Ренессанса подобные приёмы являлись совершенно очевидными и, можно даже сказать, деликатными. Во всяком случае, по сравнению с реалиями тогдашних дуэлей, которые вопреки стереотипному представлению представляли собой чрезвычайно жёсткое единоборство, практически лишённое правил.
Жан Франсуа Поль де Гонди, кардинал де Рец, в своих мемуарах довольно подробно описывает свой поединок с графом д`Аркуром, спокойно перечисляя приёмы и намерения крайне далёкие от галантности поздних дуэльных кодексов: «Нанеся мне удар шпагой, которая, впрочем, только оцарапала мне грудь, он стал меня теснить; потом поверг меня на землю и без сомнения одержал бы надо мной верх, если бы во время нашей схватки не выронил шпагу. Я собирался поразить его в спину, но он был много сильнее и старше и, навалившись на меня, так сдавил мои руки, что я не мог исполнить свое намерение».
Очевидно, что в условиях подобных жёстких единоборств никаких ограничений на применения невооружённой руки быть просто не могло. Поэтому трактаты той эпохи подробно рассматривают все возможные варианты этих приёмов. Их актуальность в то время была обусловлена ещё и тем, что общий принцип фехтования того времени — принцип un-tempo, провоцировал частые сближения и обоюдные атаки.
Ситуация начала меняться на рубеже XVII–XVIII вв., одновременно с появлением фехтовальной классики и развитием концепции due-tempo, которая создала новые условия для искусства дистанционной борьбы и, как следствие, сократила возможности для применения невооружённой руки.
Строго говоря, в это время левая рука перестала компенсировать отсутствие дополнительного оружия. Искусство фехтования одним клинком достигло такого уровня, что необходимость в дополнительном приспособлении (кинжал, плащ и т.п.) просто отпала. Следовательно, и компенсаторные функции невооружённой руки оказались неактуальны. Тем не менее, это средство защиты продолжало оставаться в арсенале классического фехтования, и примеры её использования легко найти в трактатах Лианкура, Дане, Лаба, Анджело и других классиков XVIII в.
Именно в таком виде искусство фехтования проникло в Россию. Первый учебник «Искусство фехтовать во всем его пространстве. Новое наставление как хорошо владеть шпагою», написанный швейцарским мастером Балтазаром Фишером, был издан в 1796 г. и описывал классическую французскую школу XVIII в. В качестве иллюстраций Фишер использовал гравюры Николя Вакселя. Одна из них как раз и демонстрирует использование невооружённой руки именно в стиле той эпохи: не как основной, а как вспомогательный элемент техники. На гравюре, подписанной «Le Volte», один из бойцов выполняет контратаку с инквартатой (шагом левой ногой вправо) и одновременно страхует себя от возможного встречного укола противника, аккуратно придерживая его клинок пальцами левой руки.
Примерно с этого времени (рубеж XVIII–XIX вв.) подобное действие (отведение клинка противника вниз-влево) становится практически единственным для невооружённой руки на ближайшие три четверти века.
Надо сказать, что и этот единственный приём таит в себе некоторую опасность по отношению к классической школе колющего фехтования. Так как, если ученик недостаточно овладел искусством клинкового боя, привлечение невооружённой руки способно разрушить всю сложную классическую технику. Такие примеры встречаются в современности: неопытные фехтовальщики классики зачастую настолько увлекаются возможностью отвести клинок противника с одновременным нанесением укола, что начисто забывают и о тактике, и о маневре, и даже об элементарной боевой стойке. Чтобы этого не произошло, преподаватель фехтования должен очень строго контролировать последовательность освоения фехтовального материала учеником, а также преподавать защиты левой рукой только с объяснением тактических и ситуационных особенностей подобных действий.
Несомненно, с такой проблемой сталкивался и первый в России профессор фехтования Иван Ефимович Сивербрик, который описал защиты левой рукой в своём учебнике «Руководство к изучению правил фехтования на рапирах и эспадронах» (1852). В небольшой главе «Парады левою рукою» он пишет: «Оборона левою рукою не только не содействует, но, напротив, препятствует успехам в фехтовании, ибо защищаясь ею, не делают уже парадов шпагою, которые всегда предпочтительнее и надёжнее, потому что отводят удар при первоначальном его направлении; обмануть же парад, совершаемый левою рукою, весьма не трудно».
Впрочем, Иван Ефимович не отрицает и полезности невооружённой руки, если она используется правильно и уместно: «Не должно, однако, смешивать этот способ обороны, т. е. парирование левою рукою, с оппозициею, (opposition de la main gauche), заключающеюся в том, когда спарировав или отведя удар, при нанесении противнику рипоста, левая рука будет служить только отстранением от обоюдного укола (coup pour coup). Подобное действие употребляется противу лиц, имеющих привычку продолжать колоть даже после получения рипоста…». Проще говоря, профессор не отменяет, но строго регламентирует применение левой руки, ограничивая эти действия реагированием на повторные атаки со стороны особенно напористого противника.
А в самом конце своей работы Иван Ефимович как бы подытоживает историю действий невооруженной рукой, предвосхищая полный отказ от их использований в спортивном фехтовании: «…с развитием просвещения и с облагоражением искусства фехтования, т. е. с обращением его только к полезной цели, академиями введены неизменные правила и условия для действий в ассо, в числе коих положительно определено, чтобы левая рука не имела другого назначения, кроме украшения позиции, и служила вспомогательным средством при вставании ан-гард, давая перевес корпусу».
В современном классическом фехтовании, которое не является спортивной дисциплиной и существует как вид единоборства для любителей старинных боевых школ, защитные действия невооружённой рукой сохранены как наследие традиции XVIII и первой половины — середины XIX вв. Эта небольшая деталь наиболее заметно отличает классическое фехтование от современного спортивного, а также придаёт классическим поединкам особенное, приближенное к реальному боевому (дуэльному) содержание.
Однако, на мой взгляд, общей задачей для всех учителей фехтования этого направления остается настойчивое требование Сивербрика, чтобы левая рука бойца, в первую очередь, украшала фехтовальную позицию. И лишь во вторую служила «отстранением от обоюдного укола».
